Сейчас много споров вызывает строительство новых храмов в Москве. Вспоминаем, какое сопротивление со стороны чиновников нужно было преодолевать верующим, чтобы построить храм не только в атеистическом СССР, но и в царской России.
Синодальный период
В России в Синодальный период государство заботилось не столько об увеличении числа храмов, сколько о нахождении того минимума, который хоть как-то мог удовлетворить «религиозные потребности» населения.
В 1722 году появился указ, запрещавший строить церковь без разрешения Синода. Вскоре он был отменен, но контроль над появлением новых храмов оставался очень жестким до самого начала ХХ века.
Верующие могли просить епископа и светские власти о появлении нового храма, лишь взяв его строительство и содержание почти целиком на свой счет. Нужно было не просто возвести здание, но и обеспечить жалование священника, причта наличие книг, облачений и священных сосудов. В конце XVIII века храмы можно было строить лишь взамен ветхих и сгоревших. Новые церкви возводились в исключительных случаях при условии, что до ближайшей церкви расстояние было не меньше 20 верст (данные по Олонецкой губернии, в других епархиях правила могли отличаться).
Историк Вера Шевцова пишет, что с 1861 по 1917 год по всей России было построено 13 тысяч храмов, а всего в стране в 1917 году было 48 636 храмов на 175 с небольшим миллионов жителей (данные за 1914 год без учета Финляндии). Иными словами, один храм приходился на почти 4 тысячи жителей.
При строительстве храмов прихожане сами привозили стройматериалы и еду для рабочих. Заготовка всего необходимого для строительства церкви даже после получения всех необходимых разрешений занимала до 15 лет.
На бумагах в Синод нужно было указывать, сколько в селе есть пахотной земли и иных угодий, что определяло «платежеспособность» прихожан, обещавших лично содержать церковь. Заметим, что сходную практику использовали большевики в 20-е годы.
При этом крестьяне в России считали храм центром села и полагали, что не пожертвовать на строительство церкви - грех. Иногда люди несли батюшке очень необычные пожертвования - стоимость масла или яиц, не съеденных или продававшихся постом, на строительство храмов также могла идти выручка от аренды земель или торговых будок по воскресеньям. Значительную часть пожертвований составляли подарки, приносившиеся к чудотворной иконе за исцеление от болезни или помощь в нуждах.
Хотя в одном из своих рассказов писатель Пантелеймон Романов описывает небольшое село, в котором новые власти сперва на общей сходке попросили верующих подавать заявление о том, что они готовы содержать храм за свой счет. Тех, кто рискнул подписаться, стали спрашивать об их имуществе. В результате в большом селе верующими на бумаге признали всего 2 человека, и храм был закрыт.
Действия большевиков зачастую попросту копировали документы Святейшего Синода конца XVIII века, в которых предписывалось, чтобы церкви «сооружались в тех местах, где православные христиане имеют в том надобность», строительство церкви соответствовало «действительным потребностям верующих», а храмы не остались впоследствии «в опустении и небрежении, неприличном святости храма». Как видим, необходимо было преодолеть множество препятствий на пути к долгожданной цели.
Если же Синод и местный архиерей все-таки разрешали строить церковь, то верующим нужно было представить подробный проект, в котором внешний вид храма регламентировался до мельчайших подробностей. До конца XVIII века требования к внешнему виду храма зависели от усердия местного епископа.
Как отмечает исследователь М.В. Пулькин: «В единственном сохранившемся указе Аарона, епископа Корельского и Ладожского, прихожанам Водлозерского погоста Олонецкого уезда, датированном 1719 г., предписывалось построить церкви взамен сгоревших, но чтобы при этом «верхи на тех были не шатровые, и олтари сделать круглые, тройные <...> да подле царских дверей меж южных в начале поставить образ Всемилостивого Спаса» .
Жесткие требования ко внешнему виду святыни были закреплены к началу XIX столетия. Прихожане должны были представить на рассмотрение план (аналог архитектурного проекта), в котором прописывались все детали будущего храма. В случае же строительства нового здания на месте ветхого отдельно следили за тем, чтобы ремонтные работы не приводили к разрушению престола. В противном случае ситуация резко осложнялась, и требовалось согласование нового проекта на куда более высоком уровне.
Отдельно стоит сказать о том, что приход или благотворитель, решившие построить церковь, часто должны были учитывать и мнение епископа, иногда регламентировавшего строительство до мельчайших подробностей. Вот, например, резолюция на прошении одного из северных епископов: «В строении для прочности вместо окладных бревен положить под все стены каменный ряд <.. > и всю ту церковь, ежели можно, снаружи оббить досками под фасон каменного здания».
Несмотря на разумность большинства требований к проекту, которые обеспечивали прочность и достойный вид храма в духе классицизма, к середине XIX века в ряде епархий сложилась парадоксальная ситуация. Маленький храм на селе было построить значительно труднее, чем перестроить дом помещика или пристроить к крестьянской избе сарай. Частные строения тоже требовали согласования, но обычно жители села или города попросту не ставили власти в известность о своих новых постройках. Напротив, о желании возвести храм становилось известно практически сразу, и верующие проходили сложные бюрократические процедуры.
Гоголь в сохранившихся до нас фрагментах второго тома «Мертвых душ» рассказывает про честного и верующего, но непрактичного человека Семена Хлобуева, который собирался пойти с котомкой собирать средства на недостроенную церковь, а в «Ревизоре» городничий, прикрывая огромную растрату, приказывает чиновникам сказать, что церковь была почти построена, но сгорела (на самом деле ее никто и не начинал возводить).
Документы и литература иногда дает очень правдивые и грустные образы того, как сложно на самом деле построить храм в православной стране.
Тем не менее, до революции 1917 года храмы строились почти всегда по инициативе снизу. Исключения составляли лишь мемории - церкви, которые возводили власти в память о каком-то славном и ли трагическом событии. Самые известные церкви из них - храм Христа Спасителя в Москве, построенный в честь победы в войне 1812 года, и Спас на Крови в Петербурге , возведенный на месте гибели Александра II.
После революции
С появлением в 1918 году «Декрета об отделении церкви от государства и школы от церкви», где было написано о « запрете права собственности у церковных и религиозных обществ» и «недопущении для них прав юридического лица», а также о национализации всего церковного имущества, добиться строительства или ремонта храмов стало практически невозможно.
Напротив, власти стали ездить по городам и селам и закрывать храмы, поскольку община не могла их содержать на свои деньги. Тем не менее, существовал механизм, по которому верующие могли добиться строительства церквей.
8 апреля 1929 года вышло в свет «Постановление Всероссийского центрального исполнительного комитета и Совета Народных комиссаров « О религиозных объединениях»», где был прописан чрезвычайно сложный механизм возведения навых храмов.
Верующие могли брать храм только в аренду, причем власть могла отказать им в этом праве по множеству причин. Кроме того, собрания прихода могли происходить лишь с разрешения местных властей. Иными словами, вопрос о строительстве церкви мог вообще не возникать, если на местах просто не давать верующим обсуждать свои нужды. Кроме того, все здания оставались в собственности государства, которое в любой момент могло отобрать храм и приспособить его, например, под овощехранилище. В этом случае центральные власти почти всегда поддерживали это решение, которое чаще всего мотивировалось практическими соображениями: религия нужна только отсталым людям, а зерно - всем жителям СССР.
При этом храм закрывался, если в течение недели не находилось достаточное число верующих, готовых открыто заявить об этом и взять ответственность за содержание здания. В условиях гонений открыто объявить себя православным было подвигом, на который решались далеко не все.
Строительство новых храмов регулировалось отдельным пунктом постановления: «Постройка новых молитвенных зданий может быть допущена по просьбам религиозных обществ с соблюдением общих для всех строений техническо-строительных правил, а также особых условий, устанавливаемых Народным комиссариатом внутренних дел».
Нетрудно догадаться, что сотрудники НКВД совсем не горели желанием открывать новые храмы, и из многочисленных обращений верующих с просьбой о строительстве удовлетворялись лишь единицы.
Вот печальная статистика, которую приводит М.В. Шкаровский. На территории СССР к 1939 году оставалось всего 8302 формально открытые церкви. Для сравнения к началу тридцатых годов прошлого столетия открытыми были 37 тысяч православных храмов.
До самой войны Сталин и другие советские руководители стремились уничтожить Церковь как институт, а потому не могло быть никаких разговоров о строительстве новых храмов. Лишь чудом иногда удавалось спасти святыню от уничтожения или добиться открытия ранее закрытого храма.
Ситуация с храмами улучшилась лишь во Время Великой Отечественной войны, когда немцы разрешали открыть православные храмы, чтобы расположить к себе местное население. Каждый случай открытия церквей сопровождался широкой пропагандистской компанией в газетах, выходящих на оккупированных территориях.
После встречи в сентябре 1943 года Сталина с православными иерархами и Совета по делам Русской Православной Церкви у верующих появилась возможность писать уполномоченным с просьбами об открытии храмы. Сталинская «оттепель» была недолгой, но даже в благоприятный для Церкви 1944 год статистика была ужасающей. Вот отрывок из доклада Г. Г. Карпова: В совет ежедневно прибывают представители верующих не только из Московской области, но и из ряда других более отдаленных областей. В личных беседах с членами совета они ссылаются на Конституцию, на дальность расстояний до действующих церквей, на факты открытия церквей в других районах. На наличие большого количества верующих в данном районе и на потребность в молитве за погибших в войне родных и близких».
Как видим, верующие совершали настоящие подвиги для того, чтобы на их малой родине появился храм. Интересно, что часть мотивировок не изменилось с дореволюционных времен - большое расстояние от ближайшего храма и необходимость молитвы о живых и поминовения усопших. При этом верующие ссылались на конституцию.
Отметим, что Г.Г. Карпов сам свидетельствует, что результаты этих усилий были не слишком впечатляющими: «Из всех, поступивших дл 1 июля с.г. (1945 г. - Н.С.) 5770 ходатайств об открытии церквей (не считая повторных) рассмотрено и удовлетворено советом …414 ходатайств».
Иными словами, удовлетворялось менее 10 процентов просьб без учета тех заявлений которые подавались повторно. Местные уполномоченные по делам религий действовали с иезуитской находчивостью. Большинство отказов мотивировалось тем, что люди не смогут на свои деньги содержать и восстанавливать ветхие и полуразрушенные здания или тем, что в храмах находились склады.
Такая ситуация сохранилась до самого конца СССР. Во время хрущевских гонений число храмов еще больше уменьшилось, а верующие и отдельные иерархи продолжали писать письма с просьбой об открытии храмов. Положение верующих и иерархов было столь плачевно, что они решались писать даже первым лицам государства.
26 октября 1977 года епископ Полтавский и Кременчугский Феодосий (Дикун) отправляет Леониду Брежневу письмо «о положении Православной Церкви в Полтавской епархии», где рисует страшные картины положения верующих вр время хрущевских гонений «до 1958 года полтавская епархия насчитывала 340 храмов, а в 1964 году их осталось только 52».
Центральная часть письма посвящена тому, как православные Глобинского района Полтавской области пытались отремонтировать 33 метровое частное здание, которое им разрешили арендовать для богослужений. После многомесячных мытарств верующие получили из Москвы устное разрешение на небольшой ремонт (обложить стены ветхого здания кирпичом). Но и после этих разрешений, гонители просто разгромили здание храма: «В полночь с 30 на 31 июля 1971 года явился преседатель сельсовета Кириленко С.А. в сопровождении милиционера и 20 комсомольцев, со специально полученными в колхозной кузне ломами». Эти варвары полностью разрушили законно возведенные стены и повредили само глинобитное здание, в котором совершалось богослужение.
Верующие не могли найти справедливости ни у местного уполномоченного по делам религии, ни у областных и республиканских властей. Сам Брежнев, разумеется, не ответил на письмо епископа и, скорее всего, его просто не читал.
Так что в советское время строительство или открытие храмов было подвигом людей, не побоявшихся защитить свое право на молитву даже под угрозой тюрьмы или смерти.
Подавляющее большинство жителей Российской империи – это крестьяне. Сегодня пытаются сказать о том, что Российская империя - некий «идеал» духовности. Впрочем, сами крестьяне, к которым относились как к скоту, явное свидетельство этой самой «духовности».
Интересно, но, несмотря на невежество масс, к церкви отношение всегда было весьма скептическое, и в случае народных бунтов, например Разина или Пугачева, а также просто крестьянских, кои случались частенько, доставалось и церкви. Поп, видимо, всегда ассоциировался с государством, поскольку крестьянина в буквальном смысле заставляли отправлять культ.
Причем началось это с самого «крещения», когда людей буквально загоняли насильно, а те, кто отказывался, объявлялись «врагами» князя Владимира. Затем образовалась уникальная ситуация, когда церковь стала государством в государстве. Ордынский период только закреплял это положение, поскольку церковники имели ярлыки, а поэтому призывали людей к лояльности. В ярлыке от хана четко указывалось, что:
«Кто будет хулить веру русских или ругаться над нею, тот ничем не извинится, а умрёт злою смертью».
Понятно, что в вопросах власти у попов не было никаких предрассудков, и самый характерный пример - это переход от царизма к временному правительству. В статье об этом полностью раскрывается суть отношений с властью и «преданность» РПЦ.
Но в данном случае все же хотелось бы поговорить об отношении к попам. Понятно, что отражаться со всеми «красками» это отношение никак не могло, поскольку были законы, которые карали за подобную деятельность. Очевидно, что эти же законы играли против церкви, поскольку они именно «заставляли верить», и поэтому с таким подходом было сложно рассчитывать на искреннюю привязанность к церкви. Кстати, на нее и не рассчитывали. За каждым крестьянином следили, чтобы он обязательно посещал культовые здания и стоял на службе сколько положено.
Реальную ситуацию описать не просто. Можно лишь собрать некие образы и воспоминания. Например, особый интерес представляют народные сказки Афанасьева, поскольку там встречаются упоминания попов. К слову, народные (крестьянские) сказки и частушки практически всегда говорят о попе, как об алчном человеке, как о пьянице, проходимце и жулике. Никогда поп не является героем в подлинном смысле слова.
Интересные мысли на этот счет высказывали известные публицисты вроде Белинского, Писарева, Герцена и Чернышевского. Наверное, письмо Белинского Гоголю самое известное из подобного. Отрывок из письма:
«Приглядитесь попристальнее, и Вы увидите, что это по натуре своей глубоко атеистический народ. В нем еще много суеверия, но нет и следа религиозности. Суеверие проходит с успехами цивилизации, но религиозность часть уживается и с ним. Живой пример Франция, где и теперь много искренних, фанатических католиков между людьми просвещенными и образованными и где многие, отложившись от христианства, все еще упорно стоят за какого-то Бога. Русский народ не таков: мистическая экзальтация вовсе не в его натуре. У него слишком много против этого здравого смысла, ясности и положительности в уме: вот в этом-то, может быть, и заключается огромность исторических судеб его в будущем. Религиозность не привилась в нем даже к духовенству, ибо несколько отдельных, исключительных личностей, отличавшихся тихою, холодною, аскетической созерцательностью, - ничего не доказывают. Большинство же нашего духовенства всегда отличалось только толстыми брюхами, теологическим педантизмом да диким невежеством. Его грех обвинить в религиозной нетерпимости и фанатизме. Его скорее можно похвалить за образцовый индифферентизм в деле веры. Религиозность проявлялась у нас только в раскольнических сектах, столь противоположных, по духу своему, массе народа и столь ничтожных перед нею числительностью»
Самое интересное, что многие мысли из письма можно вполне отнести и к современности, поскольку сущность попов в России никогда сильно не менялась. Их главный принцип – зависимость от государства, а главная функция – контроль. Правда, сегодня это примитивный инструмент контроля. Но, видимо, выбора особенного нет.
Белинский то, понятное дело, атеист, однако интересные мысли были и у православных. Даже великий князь Александр Михайлович Романов вспоминал:
«Мы остановились в Москве, чтобы поклониться чудотворной иконе Иверской Божией Матери и мощам кремлевских святых. <...> Иверская часовня, представлявшая собою старое маленькое здание, была переполнена народом. <...> Тяжелый запах бесчисленных свечей и громкий голос диакона, читавшего молитву, нарушил во мне молитвенное настроение, которое обычно навевает на посетителей чудотворная икона. Мне казалось невозможным, чтобы Господь Бог мог избрать подобную обстановку для откровения своим чадам святых чудес. Во всей службе не было ничего истинно христианского. Она скорее напоминала мрачное язычество. Боясь, что меня накажут, я притворился, что молюсь, но был уверен, что мой Бог, Бог золотых полей, дремучих лесов и журчащих водопадов, никогда не посетит Иверскую часовню.
Потом мы поехали в Кремль и поклонились мощам святых, почивавших в серебряных раках и окутанных в золотые и серебряные ткани. <...> Я не хочу кощунствовать и еще менее оскорблять чувства верующих православных. Я просто описываю этот эпизод, чтобы показать, какое ужасное впечатление оставил этот средневековый обряд в душе мальчика, искавшего в религии красоты и любви. Со дня моего первого посещения Первопрестольной и в течение последовавших сорока лет я по крайней мере несколько сот раз целовал мощи кремлевских святых. И каждый раз я не только не испытывал религиозного экстаза, но переживал глубочайшее нравственное страдание. Теперь, когда мне исполнилось шестьдесят пять лет, я глубоко убежден, что нельзя почитать Бога так».
В пору империи, к слову, было запрещено вообще не верить, т.е. в любой переписи просто не было понятия «неверующий». Светских браков не было, а переход из одной веры в другую – уголовное преступление. Впрочем, преступление только в том случае, если переход из православия в другую веру. Например, переход мусульманина или иудея в православие не возбранялся.
А если наоборот, то случаи бывали разные. Например, когда в 1738 году морской офицер Александр Возницын обратился из православия в иудаизм, то по приказу царицы Анны Иоанновны был публично сожжен.
В более поздний период были актуальны законы о религии . Не такие суровые, но все же репрессивные. А вот начиная с 1905 года ситуация меняется. С одной стороны - «Указ об укреплении начал веротерпимости», а с другой - продолжение поддержки православия на государственном уровне. Т.е., несмотря на «веротерпимость», православие оставалось государственной религией, и часть законов о религии все еще сохраняли силу.
О состоянии православного культа отлично свидетельствует один из самых компетентных лиц - Обер-прокурор Синода Константин Победоносцев:
«Наше духовенство мало и редко учит, оно служит в церкви и исполняет требы. Для людей неграмотных Библия не существует, остается служба церковная и несколько молитв, которые, передаваясь от родителей к детям, служат единственным соединительным звеном между отдельным лицом и Церковью. И еще оказывается в иных, глухих местностях, что народ не понимает решительно ничего ни в словах службы церковной, ни даже в «Отче наш», повторяемом нередко с пропусками или с прибавками, отнимающими всякий смысл у слов молитвы».
После 1905 года оставались в силе законы о «богохульстве», и даже такие:
«воспитывание малолетних по правилам не той веры, к которой они должны принадлежать по условиям рождения »
Поэтому «свобода вероисповедания» уж очень сомнительная была реализована. К слову, закон божий в школах и других учебных заведениях оставили. А ведь это пропаганда религии. И «преподавателями» там были попы.
Интересно, но каждый учащийся в гимназии в ту пору обязан был отсчитываться о «исповеди и причастиях» в виде справки. Художник Евгений Спасский вспоминал:
«Посещение же всех церковных служб именно в своей церкви было обязательным, при входе в церковь сидел надзиратель и в журнале отмечал приход ученика. Пропуск одной службы без уважительной причины, то есть без справки от врача, значит, в четверти по поведению будет четыре; пропуск двух – вызывают родителей, а трёх – увольнение из гимназии. А служб этих было без конца: суббота, воскресенье и каждый праздник, все отдыхают, а мы стоим, и стоим подолгу, так как священник наш был тягомотный и служил медленно и долго»
На III съезде Всероссийского союза учителей в 1906 году закон божий осудили. Было высказано мнение, что этот урок:
«не подготовляет учеников к жизни, а вытравляет критическое отношение к действительности, уничтожает личность, сеет безнадежность и отчаяние в своих силах, калечит нравственную природу детей, вызывает отвращение к учению. И гасит народное самосознание»
Интересно, что сегодня никто не учитывает этот опыт, и фактически пытается «повторить» глупость и невежество царизма.
Более того, известный педагог Василий Десницкий писал, что поп-преподаватель:
«был в большинстве случаев фигуркой маленькой и ничтожной, не внушавшей к себе и своему предмету никакого уважения, часто подвергавшийся даже злым насмешкам. И отношение к Закону Божию как обязательному предмету школьного преподавания со стороны учащихся сплошь и рядом было отрицательным».
Интересно, но, несмотря на тот факт, что поддержка правительства все еще была достаточно колоссальной (особенно зарплата от государства), все же религия уже не могла удерживаться. И поэтому попы постоянно жаловались на то, что их, мол, не очень-то и любят.
Характерный пример имеется в православном журнале за 1915 год:
«На собраниях нас ругают, при встрече с нами плюют, в веселой компании рассказывают про нас смешные и неприличные анекдоты, а в последнее время стали изображать нас в неприличном виде на картинках и открытках... О наших прихожанах, наших чадах духовных, я уже и не говорю. Те смотрят на нас очень и очень часто как на лютых врагов, которые только и думают о том, как бы их побольше «ободрать», доставив им материальный ущерб» (Пастырь и паства, 1915, № 1, с. 24).
Вот это очень похоже на всю историю попов. Ведь фактически пользы никакой нет, а авторитета и подавно. Очевидно, что люди осознают свои права лишь в период кризиса, и именно тогда можно увидеть реальное положение вещей.
Даже религиозный философ Сергей Булгаков это констатировал:
«Как ни мало было оснований верить грезам о народе-богоносце, все же можно было ожидать, что Церковь за тысячелетнее свое существование сумеет себя связать с народной душой и стать для него нужной и дорогой. А ведь оказалось, что Церковь была устранена без борьбы, словно она не дорога и не нужна была народу, и это произошло в деревне даже легче, чем в городе. Русский народ вдруг оказался нехристианским»
Буквально сразу после Февральских событий 1917 года посол Франции Морис Палеолог писал удивленно:
«Великий национальный акт свершился без участия Церкви. Ни одного священника, ни одной иконы, ни одной молитвы, ни одного креста! Одна только песня: рабочая «Марсельеза»
Это он писал о массовых похоронах «мучеников свободы», когда на марсовом поле собралось около 900 тыс. человек.
Причем, он же писал, что было всего за несколько дней до этого:
«Всего несколько дней тому назад эти тысячи крестьян, солдат, рабочих, которых я вижу проходящими теперь передо мной, не могли пройти мимо малейшей иконы на улице без того, чтобы не остановиться, не снять фуражки и не осенить груди широким крестным знаменем. А какой контраст сегодня?»
Интересно, но после отмены «обязательности православия» настроения изменились даже в царской армии. Известный белый генерал Деникин, который не изменял православному культу, писал в книге «Очерки русской смуты»:
«Голос пастырей с первых же дней революции замолк, и всякое участие их в жизни войск прекратилось. Мне невольно приходит на память один эпизод, весьма характерный для тогдашнего настроения военной среды. Один из полков 4-й стрелковой дивизии искусно, любовно, с большим старанием построил возле позиций походную церковь. Первые недели революции... Демагог-поручик решил, что его рота размещена скверно, а храм – это предрассудок. Поставил самовольно в нем роту, а в алтаре вырыл ровик для... Я не удивляюсь, что в полку нашелся негодяй-офицер, что начальство было терроризировано и молчало. Но почему 2–3 тысячи русских православных людей, воспитанных в мистических формах культа, равнодушно отнеслись к такому осквернению и поруганию святыни?»
И эти люди не имели никакого отношения к большевикам.
О ситуации в армии свидетельствовал поп 113-ой бригады государственного ополчения сразу после отмены «обязательности» посещения церкви (сразу после февральских событий, т.е. до Октябрьской революции):
"В марте вход священнику с беседами в роты стал невозможен, оставалось только молиться в храме. Богомольцев вместо 200-400 человек стало 3-10 человек. Не редкость при случайной встрече были насмешки и хулы по адресу священника и офицера"
Получается, что в целом никакой религиозности и не было. И концепция церковников о том, что все было идеально, а затем пришли злобные «враги народа Русского» и перестреляли всех попов – безосновательна. Церковь как инструмент продемонстрировала свою несостоятельность. Что почти за 1000 лет у нее не удалось искренне склонить на свою сторону даже некую часть населения (когда люди сражались за свои интересы в ходе гражданской войны, церковь никогда не была основным участником, в лучшем случае дополнением к белой армии).
Поэтому претензии на «исключительность», на «историческую значимость», и даже на «особую роль» - являются несостоятельными. Если смотреть именно на историю, то церковь – это как крепостничество, такая же «традиция» и «духовная скрепа», достойная своего места в истории и соответствующей оценки.
Оригинал взят у cat_779 в Снос храмов и монастырей в СССР. Как это было. Часть 5.
«Главенствующую» роль в «культурной революции» Ленин отводил партии большевиков, на которую возлагалась задача обеспечения идейно-целенаправленного, социалистического характера всех процессов в сфере культуры, торжества «миросозерцания» марксизма. Партийные органы стали на путь прямой подмены государственных органов, внедрили административно-командный стиль руководства культурным строительством. Все это пагубно сказалось на процессе развития всех областей культуры после Октября 1917 г.
Временное правительство было свергнуто в ходе вооружённого восстания 25-26 октября 1917 года (7-8 ноября по новому стилю), к власти пришли большевики.
Самыми первыми декретами новоявленного правительства были: Декрет о земле и Декрет "о гражданском браке, о детях и о ведении книг актов состояния".
Произошёл юридический, идеологический, культурный, энергетический переворот. В те далёкие времена народ не сразу мог осознать большевисткое "планов громадьё" и этих планов зловещую суть.
27 октября (по ст. ст.) 1917 года II Всероссийским Съездом Советов Рабочих, Солдатских и Крестьянских Депутатов был принят Декрет о земле
, согласно которому, принадлежавшие Церкви земли, среди прочих, переходили «в распоряжение Волостных Земельных Комитетов и Уездных Советов Крестьянских Депутатов впредь до разрешения Учредительным Собранием вопроса о земле».
Изданная 2 ноября 1917 года Советом народных комиссаров «Декларация прав народов России» провозглашала, среди прочего, «отмену всех и всяких национальных и национально-религиозных привилегий и ограничений
».
Согласно декрету «О расторжении брака» (16 декабря 1917 г.) и декрету «О гражданском браке, о детях и о ведении книг актов состояния» (18 декабря 1917 г.) брак объявлялся частным делом
, а соблюдение или несоблюдения религиозных обрядов больше не оказывало влияние на юридические отношения между супругами, а также между родителями и детьми.
Декре́т об отделе́нии це́ркви от госуда́рства и шко́лы от це́ркви
- нормативно-правовой акт, принятый Советом Народных Комиссаров Российской Республики 20 января (2 февраля) 1918 года и вступивший в силу 23 января (5 февраля) того же года, в день официальной публикации.
Этими четырьмя основными декретами с первых дней советской власти было узаконено право на геноцид русского народа в потрясающиx масштабax. 
Именно эти первые четыре декрета лягут в основу политики большевиков, в результате которой у трофейного населения будет отобрано всё до последней нитки-земля, имущество, ценности, дети, нравственность и культура.
Механизм порабощения российского народа:
"Уже в первые дни Советской власти одной из основных задач нового режима стало максимальное изъятие оружия у частных лиц. 10 декабря 1918 года Совет Народных Комиссаров издал декрет «О сдаче оружия», в котором, в частности, указывалось:
«1. Обязать все население, все учреждения гражданского ведомства сдать находящееся у них все исправные и неисправные винтовки, пулеметы и револьверы всех систем, патроны к ним и шашки всякого образца;
2. За укрывательство оружия, задержание сдачи его или противодействие сдаче виновных подвергать лишению свободы на срок от одного года до десяти…»
Этим декретом все выданные ранее разрешения на хранение оружия объявлялись недействительными, и лица, имевшие оружие, были обязаны сдать его. Оружие не изымалось только у членов РКП (б), но не более одной винтовки и одного револьвера на человека. При этом оружие закреплялось за конкретным владельцем.
Согласно инструкции к данному декрету, право на хранение и ношение оружия давали обычные партийные билеты. Таким образом, в советской России право на оружие приобрело партийную принадлежность"
.
Человек, не имеющий оружия, превращается в раба, который не может защитить себя и свою семью.С таким человеком правительство и бандиты, которых стало очень много в послереволюционные годы голода и разрухи, могли делать всё, что им заблагорассудиться. Правительство же, после конфискации оружия у населения, это изъятое оружие против населения и повернуло.
После конфискации оружия у собственного населения неминуемо следовал тотальный геноцид этого же населения, власть лишая собственное населения права на оборону, в конечном итоге использует свое превосходство для жесткого подавления инакомыслия.
Весной 1922 года большевики, разоружив население и отразившие к тому времени внешние угрозы, перешли к этапу активной борьбы с религиозными институтами и прежде всего с православной церковью, которая рассматривалась ими как крупнейший очаг внутренней «контрреволюции». 23 февраля 1922 года вышел декрет ВЦИК об изъятии церковных ценностей, находящихся в пользовании групп верующих.
Необходимо понять железную логику большевиков: до тех пор, пока они не были уверены в том, что закрепились на российской территории и не разоружили население, они не смогли бы начать изымать церковные ценности, устраивать гонения на священнослужителей, сгонять население в города под видом коллективизации и сносить храмы и монастыри!
Их встретил бы такой организованный вооружённый отпор, что они не смогли бы удержать власть!
" большевистское правительство для пополнения валютного запаса с размахом продавало за границу бесценные картины, иконы, драгоценности. Об истинных масштабах этой распродажи рассказала изданию "Ъ-Власть" в 2001 году искусствовед Наталья Семенова, попытавшаяся составить список утраченного.
По ее данным, за период с 1917 по 1923 год продано 3 тыс. каратов бриллиантов, 3 пуда золота и 300 пудов серебра из Зимнего дворца; из Троицкой лавры – 500 бриллиантов, 150 пудов серебра; из Соловецкого монастыря – 384 бриллианта; из Оружейной палаты – золотого и серебряного лома 40 пудов. Но продажа русских церковных ценностей никого от голода не спасла: рынка на них в Европе не было. Полученный доход составил 4,5 тыс. рублей. На покупку хлеба для голодающих потратили 1 тыс., все остальное ушло на расходы и продуктовое довольствие самих комиссий по изъятию. А в 1925 году каталог ценностей императорского двора (короны, венчальные венцы, скипетр, держава, диадемы, ожерелья и другие драгоценности, в том числе знаменитые яйца Фаберже) разослали всем иностранным представителям в СССР.
Часть Алмазного фонда была продана английскому антиквару Норману Вейсу. В 1928 году из Алмазного фонда были изъяты семь "малоценных" яиц Фаберже и еще 45 предметов. Все они были проданы в 1932 году в Берлине. Из почти 300 предметов в Алмазном фонде осталось только 71. К 1934 году Эрмитаж лишился около 100 шедевров живописи старых мастеров. Мебель, серебро и произведения искусства продавались десятками тысяч.
Фактически музей оказался на грани гибели. Из Музея новой западной живописи были проданы четыре картины французских импрессионистов, из Музея изящных искусств – несколько десятков полотен. Третьяковская галерея лишилась части икон."
http://pravo.ru/news/view/109884/
Изъятие церковных ценностей началось очень удачно, большевиками было награблено огромное количество золота, серебра, драгоценных камней, икон, и т.д. Предвкушая дальнейшую добычу, было решено начать разграбление храмов по всей огромной стране.В 1928 году Главнауки было принято решение считать главным критерием, по которому определяли принадлежность «сооружения» к памятникам - момент его постройки.
Сооружения, построенные:
до 1613 г. - были объявлены неприкосновенными;
в 1613-1725 гг. - «в случае особой необходимости» могли подвергаться изменениям;
в 1725-1825 гг. - сохранялись только фасады;
после 1825 г. - к памятникам не причислялись и государством не охранялись.
в 1991 Данный критерий был принят Главнаукой и с 1928 г. стал нормативным актом, действующим на территории РСФСР и СССР. Руководствуясь этим критерием, на местах был инициирован массовый снос храмов - общее их количество уменьшилось с 79 тысяч в 1917 до 7,5 тысяч -году.
Снос церквей в СССР
Правительство СССР приняло ряд организационных мер для создания индустрии разграбления и разрушения церквей, монастырей, часовен, крепостей-звёзд,
для чего поработило Туркестан, расчленило его на отдельные республики и заставило переориентировать на монокультуру -хлопок, который шёл на производство пороха для взрывных работ.Экономики республик Средней Азии были изуродованы так, что они в дальнейшем уже не смогут жить без поставок хлеба и товаров из России! И это аукнется нам в 21-ом веке многомиллионным нашествием мигрантов!
Далее, в 1930 году был создан ГУЛАГ, одной из основных целей которого и было разграбить и снести эти неугодные большевикам архитектурные постройки.
Заключённые ГУЛАГа не только грабили церковные интерьеры, они искали спрятанные документы, архивы, драгоценные металлы и камни, технологии..В церквях хранились записи о рождении, крещении, имущественные акты. Всё это или почти всё, было изъято.
Правительство СССР понимало, что после отделения церкви от государства и церкви от школы, разграбления церковных ценностей и сноса храмов, монастырей и крепостей-звёзд наступит идеологический и культурный вакуум. Трофейным населением надо было управлять и заставить его быть себе лояльным, для этого надо было скрыть все свои преступления и показать своё правление в самом выгодном свете.
Кроме того, надо было скрыть свою вину за разрушение храмов, переложить её на предыдущие правительства!
Для этого необходимо переписать историю, создать новое мировоззрение, новую культуру, новое образование, показать себя в самом выгодном свете, вычеркнуть из народной памяти всё плохое, за что нет прощения! Дети, внуки и правнуки убитых и обобранных советской властью с самого начала большевистского переворота, не должны знать прошлое, быть верными идеалам КПСС и нерушимости СССР, верить в идеалы дружбы народов, братства, должны работать с энтузиазмом и строить коммунизм в аскетических условиях.
У большевиков было всё схвачено с первых дней советской власти, был создан Наркомпрос (народный комитет просвещения), который был затем преобразован в Главнауку, потом будет создана Академия наук СССР.
Главнаука
(Главное управление научными, научно-художественными и музейными учреждениями) - государственный орган координации научных исследований теоретического профиля и пропаганды науки и культуры в РСФСР в 1921-1930 годах. Был сформирован в составе Академического центра Народного комиссариата просвещения (Наркомпроса) в 1921 году.
В 1918 году был образован Научный отдел Наркомпроса, первым его возглавил Д. Б. Рязанов. В 1921 году отдел был преобразован в секцию академического центра Наркомпроса - Главнауку.
Акаде́мия нау́к СССР (АН СССР)
― высшее научное учреждение СССР с 1925 по 1991 год, объединявшее ведущих учёных страны, подчинённое непосредственно Совету Министров СССР, до 1946 года - Совету народных комиссаров СССР.
В 30-е годы был создан Союз писателей СССР.
Союз писателей СССР
- организация профессиональных писателей СССР.
Создан в 1934 году на Первом съезде писателей СССР, созванном в соответствии с постановлением ЦК ВКП(б) от 23 апреля 1932 года. Сталин осыпал членов Союза писателей немыслимыми благами: машины, квартиры, дачи, высокая зарплата, премии!
Обратите внимание на количество членов Союза писателей СССР, с таким количеством хоть каждый год всю мировую историю переписывай, перетряхивай архивы и библиотеки, изымай неугодные книги и включай в архивы и каталоги библиотек любые фальшивки!
Численный состав Союза писателей СССР по годам (по данным оргкомитетов съездов СП):
1934-1500 членов
1954 - 3695
1959 - 4801
1967 - 6608
1971 - 7290
1976 - 7942
1981 - 8773
1986 - 9584
1989 - 9920
В 1976 году сообщалось, что из общего числа членов Союза, 3 665 пишут на русском языке.
Союзы советских художников в союзных и автономных республиках, краях, областях и городах образовались в разное время на основе постановления ЦК ВКП(б) от 23 апреля 1932 «О перестройке литературно-художественных организаций». Единый СХ СССР был создан в 1957. 1-й съезд состоялся в 1957. Высший руководящий орган - Всесоюзный съезд. Исполнительные органы - Правление и Секретариат.
Пиши и редактируй учебники для всех учебных заведений СССР на всех языках народов СССР,рисуй красочные картинки для пущей убедительности, направляй молодое неопытное поколение в нужное советской власти русло! Так создавалась информационная матрица, в которую впечатали всех родившихся в послевоенные годы. 
И, конечно же, наши книги по истории самые-самые правдивые! Это прежние цари-самодержцы разрушали храмы, уничтожали церковные документы и книги, спаивали и уничтожали русский народ, а вот советское правительство ведёт к светлому будущему и строит развитой социализм и коммунизм! 
А в стране, тем временем, продолжали разрушать храмы, грабить их интерьеры, подвалы, фундаменты, продолжали для этих целей производить порох в огромных количествах, переписывалась история, но советский народ об этом ничего не знал, разрушение храмов происходило вплоть до самого конца существования СССР.
В 1965 году был создан Союз кинематографистов СССР. Так советское правительство и КПСС получили возможность показать нам нашу историю
в выгодном для них толковании, впечатать нам в сознание, КАКОЙ НА САМОМ деле была наша история!
Неудивительно, что всю нашу историю мы знаем по учебникам и по фильмам, созданным уже в советские послевоенные годы! Нам показали "правду" о нашем прошлом, из которой были тщательно вырезаны все негативные моменты первых десятилетий советской власти.
Что самое главное: всей идеологической работой руководила КПСС!
Не имея в кармане партбилета, невозможно было стать руководителем даже самого малой организации!
За весь период существования СССР только партийная верхушка и их приближение не знали, что такое голод и дефицит. За несогласие с политикой КПСС могли отлучить от сытной кормушки. Поэтому переписать историю и заставить молодое поколение вызубрить школьные уроки, на которых она преподавалась, не составляло трyдностей.
А вот эту информацию в школах и в институтах нас не заставляли изучать:
"В 1914 году на территориях Российской империи, по официальным данным, насчитывалось 54 174 православных храма (включая монастырские, домовые, кладбищенские, недействующие и приписные, но без учёта военных церквей), 25 593 часовни, 1025 монастырей.
В 1987 году в СССР оставалось 6893 православных храма и 15 монастырей."
Потом вину за эти преступления переложат на русских царей.
Фальсификаторы хорошо постараются, чтобы нарисовать убедительные средневековые гравюры и картинки, писатели напишут правдоподобный рассказ о том, что-де в старину запросто делали порох примитивным способом, и этого количества пороха хватало, чтобы взорвать храмы толщиной 1-3 метра.
Не верьте! Производство пороха-это очень сложный и опасный технологический процесс. Даже СССР в первые годы с огромным трудом смог наладить его производство!
Реальная цена промышленного производства пороха в СССР-это порабощение Туркестана и переориентирование всей его экономики на производство и переработку хлопка, и порабощение российского крестьянина, который кормил хлебом узбекского дехканина и его семью, потому что каждый клочок земли засевался хлопком!
Фальсификаторы, покажите промышленное производство пороха во всех деталях, тогда можно будет поверить, что храмы можно было взрывать до начала 20-го века за их ненадобностью!
Покажите весь производственный процесс от начала до конца: добыча сырья, транспортировка, оборудование, технологии, а не просто картинки, на которых этот процесс нарисован и описан. Любой художник Вам может нарисовать правдоподобные картинки и любой писатель без труда красочно и ярко опишет, но покажите это технологу, знакомому с производством, и эта фальшивка лопнет, как мыльный пузырь!
А ещё пусть господа фальсификаторы ответят, почему храмы и крепости-звёзды так хорошо сохранились на "загнивающем и бездуховном" Западе, и почти не сохранились на территории бывшего СССР?
Крепость Акко, Израиль.
Разрушенный храм села Лаки (Горянка). Крым.
Зачем на самом деле правительству большевиков разрушать такое количество храмов, монастырей, крепостей-звёзд на огромной территории страны, не жалея ни людских, ни материальных ресурсов?
В основе механизме порабощения народа лежит фальсификация истории.
Пока народ помнит свою историю, его невозможно поработить!
Чтобы написать для захваченного трофейного населения новую историю, сначала надо уничтожить все доказательства существования старой
, иначе как обьяснить существование около 100 тысяч храмов, монастырей, крепостей-звёзд, великолепных культурных ценностей, украшений из драгоценных металлов и камней, книг, портретов, статуй и т.д., одним словом всего того, чего правительство большевиков никогда не сможет создать? Как заставить народ терпеть голод, холод, нищету и убогость, когда перед глазами такая роскошь, созданная в "дремучие" времена без руководства КПСС? Большевики ничего не могли предложить народу, поэтому уничтожали и распродавали всё ценное, что уже было создано, чтобы народ думал, а вот, на Западе, там могут создавать, а Россия всегда была отсталой, а лапотный русский мужик всегда был тупым и ленивым пьяницей. И только благодаря правительству СССР весь народ, наконец-то увидел свет в окне, приобщился к цивилизации и культуре.
Как заставить всю страну перейти на топливную энергетику, несущую голод, дефицит и разруху, если раньше добывали бестопливные виды энергии: из атмосферного электричества, солнечную и ветровую, если не разрушить их носители-церкви и крепости звёзды?
Как сделать трофейное население неимущими рабами?
Юридически, после прихода к власти правительства большевиков, правительство отняло у церкви право регистрировать акты о рождении и бракосочетании.
Советское государство стало выдавать новорожденным свидетельство о рождении, но не значит ли это, что все, родившиеся после октябрьского переворота дети, стали собственностью государства большевиков и корпорации СССР, так же как и всё движимое и недвижимое её имущество, включая недра?
Смысл монополизирования актов о рождении ЗАГСами СССР-это превращение всех нас в предмет, в собственность корпорации СССР и дальнейшее право этой корпорации распоряжаться нами, как ей будет выгодно. Мы-не люди, мы имущество, трудовые ресурсы.
То же самое происходит в корпорации США, там свидетельства о рождениии торгуются на фондовой бирже Нью-Иорка, как и нефть, металлы и прочие ресурсы,
и во всём мире, учитывая глобальный характер мировой экономики
Обратите внимание на серию и номер Вашего свидетельства о рождении, напечатанный красным цветом.
Этот номер-секьюрити номер на мировом фондовом рынке, по этому номеру Вас могут найти в компьютере и проверить Вашу стоимость, т.к. Вы стоите денег. Под залог свидетельства о рождении государство может оформить займы у международного банка, иначе зачем нумеровать свидетельства о рождении?
Посмотрите видео п, начиная с 3:20, там и без перевода многое будет понятно:
http://nesaranews.blogspot.com/2013/01/the-truth-about-you-and-your-birth.html
Мы не помним нашу родословную дальше, чем бабушек-дедушек, прабабушек-прадедушек, мало кто может найти в архивах информацию ранее 1917 года. Уничтожая храмы, крепости звезды и церкви, советское правительство изъяло все книги о регистрации рождений, имущественные акты, ценные документы, теперь мы не можем доказать, что наши предки когда-либо жили на этой земле и имели какое-либо имущество!
Большевики захватили нашу землю и наши документы, подтверждающие наши родословные и имущество, а взамен пообещали коммунистический рай и создали нам иллюзорную матрицу прошлого и настоящего.
Сейчас наступил момент, когда ложь фальшивой истории всплывает на поверхность, эта матрица рушится, у многих людей наступает ломка, как у наркомана. Привычная доза лжи и пропаганды не поступает, поэтому и кажется в СССР было лучше!
Наступило время восстанавливать не только храмы, но и настоящую православную религию, написанную в тех самых запрещённых советской властью старых книгах
.
История Церкви в советский период полна драматических и трагических моментов, это история борьбы и сосуществования.
С первых дней победы большевистской революции православные иерархи оказались перед нелегким выбором: начать открытое духовное сопротивление атеистическому государству или попытаться ужиться с новой властью, несмотря на всю её враждебность. Выбор был сделан в пользу второго, но это не означало полной покорности. В годы Гражданской войны руководство РПЦ не раз выступало с гневными протестами против тех или иных действий советской власти. Например, были публично осуждены позорный Брестский мир и расстрел Царской семьи.
19 января 1918 года с одобрения Поместного Собора Патриарх Тихон издал свое знаменитое Послание с анафемой "безумцам", творящим "кровавые расправы", хотя виновные не были названы прямо.
Однако тот же Тихон сказал "Церковь признаёт и поддерживает Советскую власть, ибо нет власти не от Бога" («Акты патриарха Тихона», М. 1994, стр.296).
В годы Гражданской войны тысячи священнослужителей стали жертвой Красного террора.
В 1921 г. началась кампания по изъятию имущества РПЦ.
Изъятие церковных ценностей, 1921 г.:
Конфискованные митры, 1921 г.:
2 января 1922 г. ВЦИК принял постановление «О ликвидации церковного имущества». 23 февраля 1922 года Президиум ВЦИК опубликовал декрет, в котором постановлял местным Советам «…изъять из церковных имуществ, переданных в пользование групп верующих всех религий, по описям и договорам все драгоценные предметы из золота, серебра и камней, изъятие коих не может существенно затронуть интересы самого культа, и передать в органы Народного Комиссариата Финансов для помощи голодающим».
В июне 1922 г. в здании Филармонии в Петрограде начался публичный судебный процесс по делу о сопротивлении духовенства изъятию церковных ценностей:
Трибунал приговорил к смертной казни 10 человек, включая митрополита Петроградского и Гдовского Вениамина, архимандрита Сергия (Шеина), адвоката И. М. Ковшарова и профессора Ю. П. Новицкого. Им вменялось в вину «распространение идей, направленных против проведения советской властью декрета об изятии церковных ценностей, с целью вызвать народные волнения для осуществления единого фронта с международной буржуазией против советской власти». ВЦИК оставил смертный приговор по отношению к ним в силе, заменив шестерым расстрел на тюремное заключение. Другие осужденные получили различные сроки лишения свободы (от одного месяца до 5 лет), 26 человек были оправданы. В ночь с 12 на 13 августа 1922 года приговор в отношении четырех осужденных был приведен в исполнение (см. "Петроградский процесс 1922 года" в Вики).
Закрытие Симонова монастыря. Красноармейцы выносят церковные ценности из разорённой обители. 1923 г.:
Разбор награбленных церковных ценностей в Гохране. Фото 1921 или 1922 г.
:
Сортировка изъятых ценных предметов, 1926 г.:
Хотя массовое закрытие храмов началось лишь в конце 1920-х, уже к середине этого десятилетия многие из них были "перепрофилированы" под советские нужды.
Рабочий клуб, 1924 г.:
Особо следует отметить антиколокольную кампанию. С 1930 года колокольный звон был официально запрещен. По всему СССР со звонниц сбрасывали колокола и отправляли на переплавку "для нужд индустриализации":
Около 1929 г. начинается самый трагический период антицерковной кампании - массовое закрытие храмов, а затем и их массовое разрушение.
Снос собора св. Николая в Харькове:
Символическим рубежом стало уничтожение мемориального Храма Христа Спасителя в Москве в декабре 1931 г.:
Кафедральный собор Иркутска в период сноса, 1932:
Снос церкви Владимирской Божией Матери у Владимирских ворот в Москве, 1934:
Снос церкви Дмитрия Солунского в Москве, 1934:
По негласной разнарядке полному сносу подлежали не менее половины храмов в каждом городе, большинство остальных были обезглавлены и перестроены под светские нужды.
Пик вакханалии сносов пришёлся на 1935-1938 гг., т.е. практически совпал по времени с Большим Террором, в ходе которого были истреблены и отправлены в лагеря десятки тысяч священнослужителей.
Екатерининский собор в Царском Селе, 1938:
Накануне войны Церковь в СССР находилась на грани полного уничтожения. Во многих крупных городах оставалось по одному действующему храму.
Тяжелые поражения в первые месяцы Великой Отечественной войны заставили советское руководство резко изменить политику в отношении Церкви, поскольку это было необходимо для поддержания морального духа населения и воинов. В короткий срок вновь открылись тысячи храмов, священнослужители стали участвовать в общественной жизни, собирали средства на постройку военной техники. А некоторые из священников защищали Родину с оружием в руках.
Командир 5-й Ленинградской партизанской бригады Герой Советского Союза полковник Константин Дионисьевич Карицкий вручает Фёдору Пузанову медаль:
Отец Фёдор Пузанов в боевом строю:
Протоиерей Александр Романушко с товарищами-партизанами:
8 сентября 1943 г. впервые в советское время был избран Патриарх РПЦ.
Крёстный ход 9 мая 1945 в Ставрополе:
На параде Победы, 1945 г.:
В послевоенные годы, при жизни Сталина, эти укрепившиеся позиции Церкви были сохранены. Последняя, в свою очередь, отвечала полной лояльностью советскому правительству и активно участвовала во всех его пропагандистских мероприятиях, в т.ч. внешнеполитических.
Конференция религиозных объединений СССР по защите мира в Загорске, май 1952 г.:
Верующих призывали неустанно молиться за здоровье вождя, особенно, в период его болезни.
У гроба Сталина, март 1953:
Последняя волна гонений на церковь началась при Хрущёве, фанатичном атеисте, заявлявшем, что "мы не возьмём с собой церковь в коммунизм". В начале 1960-х были вновь закрыты тысячи храмов и разрушены многие сотни, включая выдающиеся памятники архитектуры.
Кони в заброшенном храме, 1960-е:
При Брежневе положение в СССР окончательно стабилизировалось. Это было существования в рамках своего рода социальной резервации под плотным контролем КГБ.
На банкете в честь 60-летия Октября, 1977 г.:
На Большой Ордынке есть дом № 25 – здание первой автоматической телефонной станции. Помимо исторического здания в комплекс входит появившаяся в 1990-х годах пристройка. На первый взгляд это ничем не примечательное здание, но стоит приглядеться к его фасадам - и вы увидите интересные мозаики. Если обойти пристройку со всех сторон, то можно насчитать дюжину мозаик: по четыре на трех фасадах. На мозаиках изображены церкви – это видно невооруженным глазом. Но это не простые храмы, а замоскворецкие храмы, разрушенные в советское время. После революции 1917 года в Замоскворечье была уничтожена двадцать одна церковь.
Девять из этих церквей – домовые при приютах, богадельнях, училищах, попечительстве о бедных и других богоугодных учреждениях. Остальные двенадцать изображены на фасадах. Автор этих замечательных мозаик - художник М.М. Дубцов, который известен москвичам благодаря панно «Немецкая слобода в XVII веке» на фасаде жилого дома у станции метро «Бауманская» и панно в центре техобслуживания завода АЗЛК в Кузьминках. Жители Москвы должны сказать спасибо Михаилу Матвеевичу за то, что он сохранил память о разрушенных замоскворецких церквях.
Мы годами (а порой и всю жизнь) ходим по знакомым улицам и переулкам, не догадываясь, что когда-то их украшали роскошные храмы – настоящие жемчужины Москвы, без которых раньше было трудно представить первопрестольную столицу. Двадцать одна церковь (и еще две часовни) – это слишком существенная потеря для сравнительно небольшого Замоскворечья (я имею ввиду часть, ограниченную Москвой-рекой и Садовым кольцом). Каждый из утраченных храмов достоин отдельной книги. И когда-нибудь эти книги обязательно будут написаны. Я же лишь немного расскажу обо всех разрушенных в советское время замоскворецких церквях.
Церковь Великомученика Никиты в Старых Толмачах. На углу Новокузнецкой улицы и Старого Толмачевского переулка до 1935 года возвышалась церковь Никиты в Старых Толмачах, или в Татарской слободе. Топонимические уточнения отсылают нас к древним московским урочищам – Старым Толмачам (поселению устных переводчиков – толмачей) и Татарской слободе, которая располагалась в районе современной Татарской улицы и Татарских переулков. Деревянный храм известен с 1613 года. В конце XVII века была выстроена каменная церковь Сретения Господня с приделом во имя великомученика Никиты в трапезной.
К середине XIX века Никитский храм (в Москве церкви именовались, как правило, по особо почитаемому приделу) обветшал, и было принято решение разобрать его и построить новый. К 1863 году новый храм был построен по проекту знаменитого московского зодчего М.Д. Быковского. Церковь Никиты в Старых Толмачах – одно из интереснейших творений Быковского. Архитектор придал церкви черты древнерусской архитектуры: пятиглавие, килевидную форму наличников, сдвоенные колонки, украшенные плетенкой. Но это не обычная стилизация. В пятиглавии Никитского храма центральная глава была намного больше и массивнее четырех боковых.
Центральную главу венчал огромный купол на широком световом барабане. К Кузнецкой улице (до 1922 года Новокузнецкая называлась так) церковь была обращена восточной стороной, что предопределило прямую линию стены и отсутствие апсиды. Церковь образовывала выразительный композиционный акцент в застройке этой части Замоскворечья. Описанные особенности делали храм Никиты не похожим ни на один другой московский храм. Тем трагичнее для Москвы его потеря. В 1935 году церковь была разрушена. На ее месте построен конструктивистский жилой дом (Новокузнецкая, 4/12) для работников милиции.
Церковь Троицы в Лужниках. Улица Бахрушина до советского переименования носила название Лужнецкой или Лужниковской – по находившейся здесь в XVII веке конюшенной дворцовой слободе Большие Лужники. В древности на этом месте располагались лужки для выгона скота. Церковь в слободе документально известна с 1625 года. Самое древнее ее название – Николая Чудотворца Мирликийского в Конюхах. Первый каменный храм был возведен в середине XVII века и освящен во имя Троицы. К концу века у Святотроицкого храма появился придел в честь Усекновения Честной главы Иоанна Предтечи.
В 1730 году с южной стороны к церкви был пристроен Никольский придел – в память о древнем храме. В середине XVIII века церковь украсили невысокой стройной колокольней. В 1785-89 годах храм Троицы в Лужниках значительно перестроили и расширили. Последний раз церковь обновлялась в 1858-61 годах. Святотроицкий храм знаменит своими прихожанами. В приходе церкви в разное время жили известнейшие и богатейшие купцы: например, меценат, коллекционер, создатель Театрального музея А.А. Бахрушин и московский городской голова М.Л. Королев, который был старостой храма Троицы в Лужниках.
В начале 1930-х годов храм Святотроицкая церковь была разрушена по просьбе завода «Мосэлектрик». К сожалению, Москва потеряла прекрасный храм, представлявший собой одноглавый четверик с трапезной и трехъярусной колокольней. На месте церкви была построена школа № 525 Замоскворецкого района. Сегодня школа носит имя народного артиста СССР Р.А. Быкова, который в ней учился в 1937-47 годах. В 2003 году почтили память об утраченном храме: на территории школьного двора, на том месте, где до Октябрьской революции 1917 года находился главный алтарь церкви, была установлена памятная Троицкая часовня.
Церковь Спаса Преображения в Наливках. В первой половине XVI века великий князь Василий III выстроил для воинов защитников Москвы (иностранные путешественники называли их «телохранителями») целый город Нали, или Наливки. Историк С.М. Соловьев объясняет это название тем, что воинам было позволено пить (и наливать) мед и пиво в любое время дня и года. Но есть и другая версия происхождения этого топонима – по рощам, которые назывались наливками. Кроме того, Наливками могли именовать заливные или наливные луга, коих в этой части Москвы было немало. Церковь в Наливках впервые появляется в документах в 1642 году.
Возведение каменного храма началось в 1713 году, но работы были остановлены указом царя Петра I о запрете каменного строительства во всей России, кроме Петербурга. Главный престол во имя Спаса Преображения освятили только в 1738 году. Через несколько лет у Спасопреображенской церкви появился Никольский придел. Новая большая теплая трапезная с двумя приделами (второй – в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость») построена в 1840-х годах по проекту архитектора М.Д. Быковского. Главную церковь перестраивали во второй половине XIX века. Тогда в храме появился Михаило-Архангельский придел.
Церковь Спаса Преображения в Наливках имела несколько ярких деталей. Крупный приземистый храм в стиле позднего классицизма венчал невысокий, как будто приплюснутый барабан с куполом. Внутри просторной церкви отсутствовали столбы и колонны, а округлые своды обильно освещались резными паникадилами с разноцветными лампадами вместо свечей. Храм был закрыт и снесен в 1929 году. В 1930-х годах на его месте построили два ничем не примечательных жилых дома в пять этажей для кооператива «Замоскворецкий рабочий» (современный адрес: 1-й Спасоналивковский переулок, 17 – на углу с Казанским переулком).
Церковь Космы и Дамиана в Нижних Садовниках. В конце XV века в Замоскворечье (на территории современной Болотной площади) появился огромный Государев сад. Его обслуживали три слободы царских садовников, одна из которых – Нижние Садовники – дала название Садовнической улице. Единственная церковь Нижних Садовников была ярчайшим образцом московской архитектуры эпохи русского узорочья. Первое упоминание о храме Космы и Дамиана исследователи датируют 1625 годом, но с большой долей вероятности можно утверждать, что церковь на этом месте существовала и раньше.
В 1657 году в Нижних Садовниках появилась первая каменная церковь. Главный престол освятили в честь Владимирской иконы Божией Матери, а почитаемый Космодемьянский придел разместился в правой апсиде. В XVIII веке придел был перемещен в трапезную. Глядя на дореволюционные фотографии храма Космы и Дамиана, можно увидеть, насколько нарядным, или, как говорили раньше, изукрашенным, он был. Особенно выделялся наружный портал Космодамианской церкви с южной стороны. Бла¬годаря талантливому мастеру портал как будто бы превратился в причудливой формы вход в сказочный мир.
Нам остается лишь сожалеть о том, что Замоскворечье лишилось такой красоты! Без преувеличения, это был один из самых красивых храмов Москвы. На мой взгляд, это главная потеря Замоскворечья. Церковь Космы и Дамиана разрушили в 1932 году. На ее месте – юго-восточное крыло шестиэтажного жилого дома на углу Садовнической улицы и Комиссариатского переулка, который до революции назывался Космодамианским – по церкви. Единственное напоминание о стоявшем здесь когда-то замечательном храме – памятная доска на здании на углу Комиссариатского переулка и Космодамианской набережной.
Церковь Воскресения Словущего в Монетчиках. Монетчиковские переулки получили свое название по проживавшим здесь в начале XVIII века монетчикам – рабочим Кадашевского монетного двора. Слобода монетчиков интересна тем, что она была последней слободой в Москве. После переноса столицы императором Петром I в Петербург почти все ремесленные слободы разорились, так как потеряли своего главного заказчика – Государев двор. Монетная же слобода просуществовала до 1730-х годов. Церковь на этом месте известна с 1672 года и впервые упоминается под названием Воскресения в Стрелецкой слободе.
До появления здесь монетчиков территорию Монетной слободы занимало поселение стрельцов. Удивительно, но первый каменный храм по¬явился в Монетчиках только в 1750 году. В это же время была построена отдельно стоящая барочная колокольня – по одной из версий, это проект зодчего Д.В. Ухтомского. После пожара 1812 года церковь Воскресения в Монетчиках значительно перестроили: сделали новую трапезную, внесли в оформление фасадов классицистические мотивы. В приходе Воскресенского храма жили известные прихожане, например, издатель И.Д. Сытин, на средства которого в церкви появились беломраморные иконостасы.
Несколько лет недалеко от храма жила семья А.Н. Островского. Будущий великий драматург каждое воскресенье посещал церковь в Монетчиках. В начале 1930-х годов храм был закрыт и разрушен. На его месте построили типовое школьное здание, в котором разместилась школа № 529. В этой школе в начале 1950-х годов учился будущий многолетний мэр Москвы Ю.М. Лужков. В 2004 году старое здание школы снесли, и 1 сентября следующего года дети пошли в новую современную школу. Перед перестройкой жители Замоскворечья надеялись, что церковь Воскресения в Монетчиках возродится на прежнем месте.
Церковь Николая Чудотворца на Пупышах. Местность, на которой построили храм, была заболоченной. Отсюда и название церкви. Пупыши - это кочки на болоте. До прорытия Водоотводного канала территория часто подтоплялась во время таяния снега и весенних паводков. Сегодня церковь Николы на Пупышах украшала бы Космодамианскую набережную. Деревянный храм известен с 1565 года. В конце XVII века появилась первая каменная церковь, освященная в честь Смоленской иконы Божией Матери с Никольским приделом. В 1730-х годах на средства купцов Щеголевых Николо-Пупышевский храм был перестроен.
Приблизительно в то же время в трапезной появился придел иконы Богоматери «Утоли моя печали», в котором хранился список с почитаемой чудотворной иконы. Следующая крупная перестройка случилась в середине XIX века, когда трапезная, приделы и колокольня были заменены новыми. Церковь Николы на Пупышах представляла собой пятиглавый храм с сильно вытянутым вверх четвериком, трапезной и шатровой колокольней. Возможно, столь необычная форма четверика связана с тем, что на этом храме делались специальные отметки высоты воды в большие паводки. Ни¬коло-Пупышевскую церковь закрыли в 1931 году.
Сначала ее изуродовали и приспособили под невзрачное общежитие работников конного транспорта. С 1934 года Никольский храм стали разбирать на материалы для нужд Метростроя. В 1950-х годах церковь окончательно разрушили, чтобы построить корпус огромного девятиэтажного жилого комплекса на набережной Максима Горького (ныне Космодамианская набережная, 40-42). Местные жители считали, что ступеньки из камня, которые вели на спортплощадку во дворе дома, остались от трапезной разрушенного храма. Сегодня на месте церкви Святителя Николая на Пупышах парковка автомобилей и гаражи-ракушки.
