Автор: Эльдар Сейдалиев
Небо хмурилось и предвещало осадки. Словно отражаясь от асфальта, оно до самого горизонта было серым. Я ехал в старом, полупустом автобусе между дряхлых, деревянных домов и голых, сухих деревьев, мимо забытых, одиноких остановок и мертвых заводов. По кривой, разбитой дороге, кишащей трещинами и ямами, на которые так часто попадали колеса автобуса и трясли его так, что мне казалось: вот-вот — и он развалится. В салоне стоял невыносимый запах спиртного и мочи. Виновниками этих зловоний были двое мужчин, сидевшие напротив. Одетые в ветхие и уже разорванные лохмотья, они безжизненными лицами и тусклыми глазами провожали унылый пейзаж за окном. Пару раз я делал усилия, чтобы пересесть на другое место, но навязчивая мысль о том, что это могло бы их как-то обидеть, удерживала меня. Став пленником своей нерешительности, я частенько поворачивал голову назад, чтобы вдохнуть чистого воздуха, но натыкался взглядом на скрученную старушку с большой серой сумкой пирожков, которые из-за сильной тряски падали на грязные сиденья или закатывались под ее кривые ноги. Поднимая нервными движениями уже что-то похожее на чумазого колобка, она дула на них пару раз, вытирая об край черной куртки, и клала обратно в сумку. От общей картины мне стало невыносимо тоскливо. Ни музыка в моем проигрывателе, ни размышления о хорошем не могли развеять мою печаль или стереть эту отвратительную реальность. И что-то зловещее стало окутывать меня — и мое сердце сжалось, а тело обмякло, словно на него одели невидимый панцирь, под тяжестью которого я сгибался и стал чувствовать себя глубоко подавленным и разбитым. В этот момент вдалеке появился шпиль знакомой часовни, которая (как я полагал) и была одной из главных причин моего душевного недуга. Сунув руку в карман, я почувствовал леденящий холод монет, которые с отвращением отсчитал водителю. Пошел дождь. А впереди был долгий путь к часовне через пустырь. К нему вела узкая, незаметная тропа. Тут не было дорог или указателей, но это место было известно каждому в городке. У местных жителей оно вызывало самые неприятные ощущения и тяжелые воспоминания. Многие обходили его стороной и без причины тут не появлялись. Но рано или поздно они приходили: некоторые по собственной воле — другие по принуждению, одни на время — другие навсегда. Я тоже его ненавидел и (как трудно не было признать) боялся. Но так выпало судьбой, что бывал здесь каждый день. На пустыре не было деревьев или растений. Но «пустырь» совсем не был таковым: тропа сквозь дюны бытового мусора и строительных материалов, ведущая к старому кладбищу, на котором я работал. И сейчас я ускорил шаг и получше укутался в плащ, так как меня стал пронзать холод внутри и снаружи: связано было это с нервами или плохой погодой (черт возьми!)- не знаю. Об этом пустыре рассказывали много баек, но я не верил в них… кроме одной. Пустырь должен был стать базой отдыха — и все предварительные заготовки были сделаны. Но когда стройка началась — по каким-то неизвестным причинам — она была свернута после нескольких месяцев работ. Может финансист, узнав получше хмурый климат этой местности, решил, что это не самое лучшее место для турбазы? Но факт остается фактом: предположений было много, но истинная причина побега строителей с пустыря по сей день оставалась загадкой. Я шел и рассматривал огромные серые плиты — те самые стройматериалы, что остались на память от незаконченной стройки. Большие, холодные, серые плиты — они напоминали мне каменные гробы, в которых могли быть похоронены великаны. И вокруг бесконечная свалка из клочков старой одежды, рваных книг, сломанных колясок, кресел-качалок, голых покрышек, погнутых диванов, ржавых труб и умывальников. По пути мне так же часто попадались бездыханно лежащие на каменистых холмах куклы-инвалиды, машинки без колес, рванные мягкие медведи и погремушки. Проходя мимо, на меня нахлынул поток тех детских воспоминаний и впечатлений, от которых стало не по себе. Холодный пот начал выступать у меня на лбу. Ещё с детства я брезгливо и настороженностью относился к куклам. Это была моя фобия и, соответственно, большая тайна в обществе людей. И вот сейчас, смотря на всю эту брошенную утварь, предполагаю, что главное отличие вещей от людей в том, что они должны кому-то принадлежать, чтоб иметь некую ценность; человек же, напротив, принадлежа кому-либо — теряет свободу. А не свобода ли — главная ценность для него? Люди, как и эти вещи, становятся отвергнутыми и ненужными. Эти заживо похороненные игрушки, словно просили меня подойти и уделить им хоть немного внимания, которым они были когда-то окружены. Но я шел — и шел только вперед, все ускоряя свои шаги, и в один момент вдруг понял, что уже бегу. Встречный ветер сорвал мой шарф и понес его в сторону мусорных холмов. Этот шарф был последним подарком моей матери, и для меня он значил намного больше, чем просто кусок шерстяной ткани. Я остановился, но мне понадобилось совсем немного времени, чтоб собрав всю волю в кулак, вернуться за ним. А тучи все продолжали плакать на мою голову. К моему ужасу, шарфа нигде не было — и это означало, что мне придется взбираться на все холмы, чтобы найти его. Дабы увеличить кругозор, я выбрал самую высокую горку из сломанных игрушек. Уверен, что с нее будет легче найти его. Спотыкаясь и падая, вставая и снова давя головы кукол, я взбирался на этот холм; а он все рассыпался до того момента, пока не погрузился в него по пояс. Вдруг я почувствовал страшную боль в ноге. Что-то вонзилось в нее и проткнуло насквозь. В ужасе я стал звать на помощь. Но даже если кто-то и проходил, то вряд ли он смог бы меня услышать, ведь я отошел от тропы метров на пятьдесят, а громкий шум дождя оглушал все вокруг. Сделал пару усилий, чтобы вырваться из плена и выбраться самому, но ничего не получалось – и (как мне казалось) с каждым движением все больше и больше погружался в эту свалку. От боли и страха мне стало дурно — и я потерял сознание. Не знаю, сколько времени прошло, но когда очнулся, вокруг было темно и сыро. Видимо, я провалился прямо в центр этой горки, и дневной свет сюда поступал плохо. И со всех уголков на меня текла вода так, что стало трудно дышать, и я снова стал звать на помощь. Когда уже охрип и даже внутренне перестал понимать себя — я остановился и начал плакать. Плакал, но в голове прокручивал все возможные варианты своей смерти. Если кто и пройдет по тропе, то это будут или родственники, несущие гроб на кладбище, или же гробовщики, возвращающиеся или идущие на работу. Третьим вариантом могла стать машина-мусоровоз, которая приезжает сюда раз в неделю, чтобы еще больше увеличить мусорную столицу. Она просто погребет меня заживо — и никто даже не узнает о моей смерти, пока запах моего разлагающего тела не станет настолько невыносимым, что кто-то, возможно, и вызовет полицию, если еще не примут за труп бродячей собаки. Стук моего сердца стал отчетливым и эхом отдавался в ушах. Теперь любое движение приносило мне столько мучений, что я бросил все попытки выкарабкаться отсюда самостоятельно. Я весь продрог и начал замерзать. Меня стало тянуть ко сну. К тому самому сну, от которого можно не проснуться. Сколько часов я здесь провел? Не имея никакого понятия о времени, я стал мысленно прощаться со всеми, кого любил. И список этих людей чудным образом оказался больше, чем я предполагал. Уцепившись за приятные воспоминания, даже и не заметил, как заснул. Когда открыл глаза, то (к моему удивлению) я понял, что не умер. Но проснулся от того, что на меня уже лился ручей из верхних рядов игрушечной свалки и кузов детского самосвала был отличным утопительным средством. Я понял, что если не умру от переохлаждения, то просто захлебнусь в воде. Видимо, я провалился в окружную плиту с большим диаметром. Нащупав ее одну сторону, она показалась мне овальной. Смирившись с этим, вроде бы непримиримым фактом, я начал пытаться нащупать руками какую-нибудь вещь. Казалось, что каким-либо чудесным образом она сможет помочь мне. Трогая и пытаясь выхватить что-то из мусора, который плотно сдавливал меня со всех сторон, я вдруг отчетливо услышал фразу «My life for you». Леденящая душу искра пробежала по всему телу. Когда испуг понемногу начал отступать, я стал прислушиваться. Только шум дождя — и ничего, никаких других похожих звуков. Возможно, это слуховые галлюцинации, ведь вполне возможно, что в этих катакомбах мне довелось провести не один день. Я снова попытался позвать на помощь, но, видимо, уже надорвал голос, а жар в теле свидетельствовал о том, что я заболел. И скорее всего ангиной. Если даже человек пройдет в пяти метрах от этого места, то все равно не услышит меня. Прошло еще довольно много времени. Звуки дождя прекратились. Было понятно, что осталось мне не долго. Только сейчас осознал, что все это время я терял кровь: нога была проткнута глубоко и серьезно, и уже совсем не чувствовал ее. Я ушел в довольно мрачные размышления, пытаясь иронизировать, что могильщика похоронили заживо в груде игрушек. Разве это не ирония судьбы? Я всегда тщательно и со старанием рыл для людей могилы, зная, что их постоянно за всю длинную или короткую жизнь обманывали продавцы мясных лавок, ремонтные службы, налоговые конторы, врачи и полицейские. И потому последняя услуга была моей: вырыть яму достаточно глубокую и широкую, чтобы хотя бы в последнем деле на этом свете все было честно и красиво. И я это делал всегда на совесть, но отчасти и потому, что не хотелось, чтобы души умерших потом посещали меня и торопили на тот свет. От этих размышлений меня отвлек детский голос, который будто доносился из другого мира. Потом менее отчетливо послышался и другой голос: мужской и хриплый, такой голос бывает или у полковников в отставке, или же у боцманов на корабле.
— Джессика! Стой! Не иди туда!
Но детский смех становился все отчетливее. Я понимал, что ребенок ведет себя как обычно, не слушается. Голос был очень близким и тут я понял, что это мой последний шанс, чтобы вырваться из этого склепа, и второго такого у меня не будет. Я стал кричать, но мои голосовые связки были воспалены — и никакого звука или же мычания уже не производили. Тогда в панике начал бить по стенам кулаками, как вдруг еще раз услышал это слово «My life for you». Я потянулся телом настолько, насколько мог, и стал нащупывать этот предмет. Продолжал бить в ту сторону, откуда доносился звук: одно и то же слово раз за разом «My life for you». Последнее, что я услышал, это был детский крик:
-Дедушка там кто-то есть!
… Я открыл глаза в белой палате. На мою ногу наложили гипс, а руки проткнули капельницами. На столе, рядом с вазой с засохшими цветами, сидела рыжеволосая кукла с большими голубыми глазами в розовом платье и в одном башмачке. От нее постоянно исходил какой-то знакомый звук. И только в сонной тишине больничной палаты я понял слова заевшей батарейки: «I love you!».
Моё внимание привлекло едва заметное движение за окном, и я невольно кинул взгляд в его сторону.
Меж веток стоящей за окном берёзы сочился лунный свет, который практически беспрепятственно проникал в комнату и ложился мягким серебряным ковром. Слышался вой ветра, блуждающего по безлюдным улицам точно одинокий пёс, и шелест сухих листьев, срываемых с веток деревьев и улетающих в бесконечную неизвестность. Всё бы ничего, но кое-что было действительно странным: прямо на стену противоположного дома падала тень. Кривая и тонкая, точно ветка дерева, однако в разы больше и длиннее.
Я не мог понять, что вижу там, за нагими древесными пальцами. В голове было совсем пусто, однако какое-то необоснованное ощущение беспокойства всё же терзало меня. Я понимал, что тени ниоткуда было взяться. Почему-то меня это не испугало, напротив - отнёсся как-то скептически и почти безэмоционально, словно ничего необычного здесь не было.
Я перевёл взгляд на интерьер своей комнаты: настольная лампа, освещающая рабочее место, небольшая кровать с зелёным покрывалом, массивный тёмный шкаф у входа в комнату и пара кресел, на которых валялась повседневная одежда - вроде всё как обычно. Сама комната освещалась лишь той же настольной лампой, поэтому за пределами моей маленькой обители было совершено темно. Квартира была двухкомнатной, но я практически всё время проводил лишь в этой - в комнате с большим окном, открывающим замечательный вид на улицу и вызывающим какое-то детское чувство власти - видеть всё и всех.
Спустя десять минут я прилёг на кровать с надеждой провалиться в мир грёз. Будучи уставшим от суетливых будней, я наконец-то мог позволить себе отдохнуть. Благо, выходные на то и нужны. Однако уснуть у меня не получилось. Мысли о непонятной тени разжигали во мне любопытство и жажду найти ответы. Странно, но образы, с которыми бы я мог сравнить эту тень, совершенно не приходили в голову. Казалось, что они спрятаны в бесконечном лабиринте воспоминаний, и попытка найти их равносильна попытке найти иглу в стоге сена. Ко мне пришла мысль: "А почему не рассмотреть тень повнимательнее?"
Тени не было.
Я тут же протёр глаза, дабы удостовериться что мне не показалось. Была лишь пустая железобетонная стена с десятком тёмных окон. Никаких теней.
Решив, что эта аномалия мне изначально привиделась, я с беспокойными мыслями лёг в кровать - уж шизофрении мне не хватало.
Внезапно раздался удар по стеклу.
Я моментально вскочил с кровати и попытался осмотреться. Голова закружилась от резкого подъёма, но я устоял на ногах. Сердце резко подпрыгнуло в груди и забилось, точно охваченное безумием. В затылке потеплело, а пальцы на руках и ногах онемели.
Удар повторился.
Я мешком осел на пол, отказываясь верить в увиденное.
Поперёк балконной двери пролегала чёрная полоса, которая приподнималась и с глухим стуком билась об окно. Со стороны могло показаться, что это какая-то длинная палка. Но разве палка может иметь живую пятерню на конце?
Я с криком бросился в соседнюю комнату - в зал, надеясь переждать этот кошмар. Сердце продолжало неистово колотиться, из-за чего спину пронзила острая боль. Тело же совершенно меня не слушалось - по дороге я умудрился удариться о дверной косяк и скинуть верхнюю одежду в прихожей. Воздух отказывался поступать в лёгкие, я был на грани потери сознания.
Раздался звон осколков разбитого окна. По ногам обдало холодом, а в квартиру проникла зимняя свежесть. Я упал. Внезапно мне стало спокойно. Наступившая тишина, холод и слабость во всем теле начали погружать меня в транс, создавая какой-то домашний уют. Хоть от окружающей обстановки по-прежнему веяло чем-то безумным, мне захотелось просто лечь и уснуть, плюнув на все проблемы и ситуацию, в которой я оказался.
Дверь в зал оставалась нараспашку, и я отчётливо слышал тихие шлепки, прерываемые хриплым дыханием. Не знаю почему, но я вдруг рассмеялся. Разум, отказываясь осознавать неправильность происходящего, медленно покидал меня.
Света не было, было лишь сияние луны, слабо освещающее зал.
Из-за угла дверного проёма показалось нечто. Я не знаю, как это описать: чёрная, как смола кожа покрывала всю морду - не было ни глаз, ни носа. Рот представлял из себя широкую полосу, почти полностью рассекающую голову по горизонтали. Голова качалась из стороны в сторону, изгибалась подобно пластилину. Не знаю как, но оно смотрело на меня. Я чувствовал пронзительный взгляд, изучающий или скорее чего-то ожидающий. Да, оно явно чего-то ожидало.
Все клетки моего тела кричали об исходящей от существа опасности. Мой разум вырисовывал картины, как нечто резко бросается с места и ползком добирается до моего лица. А существо продолжало ждать. Видимо хотело увидеть мои тщетные попытки спастись.
Тело онемело, я не мог и пальца согнуть. Душу заполнило чувство бесконечного одиночества и отрешённости от окружающего мира, чувство, подобное падению в пустоту.
Внезапно, из-за дверного проёма его вытянулась конечность. Непропорционально длинная, с уродливой пятернёй на конце она сгибалась в трёх местах и ощупывала пол в метре от моего лица. Вот здесь меня будто током дёрнуло. Эта неправильная и чудовищно длинная конечность зажгла в глубине моего рассудка утерянное стремление к жизни. С диким воплем я встал с пола и бросился в сторону окна. А дальше - только падение вниз.
Я выжил. Даже не знаю, радоваться мне этому или сожалеть? Теперь чувство страха ни на секунду не покидает меня. Люди стали относится ко мне, как к параноику, но я их не виню. Оставаясь в темноте на меня накатываются волны животного ужаса и ожидания. Ожидания чего? - спросите вы. Я знаю, что оно вернётся, уверен в этом. Потому что вчера вечером я сидел на улице, восхищаясь ночным небом, покрытым звёздами, точно бисерной скатертью. А любовался я этим до тех пор, пока не увидел паукообразное тело, медленно ползущее по стене моей многоэтажки...
Меня зовут Маша и мне 26 лет. Я работаю в офисе в городе. Я люблю сбежать от всех, от шума и отправиться в путешествиена лоно природы. К счастью, у меня есть домик в поселке, который расположен прямо на краю леса. Как я люблю, выбраться из города и провести выходные в моем маленьком доме.
Дело было прошлым летом. После тяжелой недели на работе, мне нужно было отдохнуть, поэтому я решила в очередной раз уехать из города. Я упаковала вещи, села в машину и поехала. Когда я приехала в деревню, был уже вечер и устала от долгой езды. Я поднялась на второй этаж в спальню сразу легла спать и моментально заснула.
В середине ночи, я проснулась от звука автосигнализации. Я выглянула в окно, но там никого не было. В полной темноте я нащупала ключи от машины, нажала на кнопку, чтобы отключить сигналку. Когда шум прекратился, я легла обратно и попытался заснуть. Внезапно, снова заработала сигналка. Вставать не хотелось, поэтому я просто схватила ключи и снова нажала на кнопку.
Через пять минут сигнализация сработала в третий раз. Один или два раза могло быть случайностью, но мне теперь было интересно, что происходит. Может кто-то играет со мной в ночи? Я нехотя поднялась и нажала на кнопку, чтобы отключить сирену, но в этот раз я решила понаблюдать за происходящим. Я притаилась у окна и начала вглядываться в темноту деревенской ночи.
Через несколько минут, я увидела, что-то при свете луны. Появились тени откустов и медленно начали двигаться к машине. Тень внезапно приняла форму. Это было что-то высокое, тощее и черное. Фигура потянулась своими тонкими руками и ударила по машине. Сигнализация взвыла и тотчас фигура быстро нырнула обратно в куст.
В тот момент я не поняла, что происходит, и начала дрожать от страха. Поскольку я продолжала смотреть и выключила сигналку. Нечто снова вышло из куста и бесшумно скользнуло к калитке, просунуло длиннющую руку через забор них и закрыло задвижку, которая держит ворота. Я была в ловушке. В моей голове носились тысячи мыслей и я начала паниковать.
Что это было? Чего он хочет от меня? Что оно будет делать дальше?
Дрожь пробила меня от макушки до пальцев ног. Сердце колошматилось как бешеное. Я стояла стиснув зубы и боялась дышать.
Через некоторое время я пришла в себя и побежала вниз по лестнице так быстро, как могла. Мне надо было найти что-то, чтобы защитить себя. Однако, прежде чем я попыталась нащупать выключатель и включить свет, мой взгляд упал на окно и увиденное заставило меня в ужасе застыть на месте.
Черная фигура стояла у окна. Ее лицо было прислонено к стеклу, она смотрела, оглядывая помещение, чтобы увидеть, есть ли кто дома. Я камнем нырнула вниз за диван и осторожно выглянула наружу.И тут я поняла, что все эти фокусы с сигнализацией нужны были для того, чтобы выманить меня наружу.
Я не могла отвести глаз от уродливого лица. Кожа была цвета пепла и кокрыта морщинами и складками. Глаза были маленькие, как пуговицы и совершенно черные. Дыра вместо носа. На лице не было никаких губ, только два ряда острых, желтых зубов. Его дыхание было настолько тяжелым и хриплым, что окно запотело снаружи.
Я просто знала, что оно не собирается уходить. Постояв у окна несколько минут, я услышала шорох, и поняла, что оно подошло к передней двери. Я наблюдала, как оно пытался просунуть свои пальцы через щель под дверью. Ручка начала дергаться вверх и вниз. И тогда существо издало леденящий душу звук… он не был похож на голос. Это был мерзкий злобный звук, с каким разъяренная собака раздирает кость.
Я знала, что если оно меня услышит, то будет искать способ проникнуть в дом. Я просто спряталась за диван, в тени и отчаянно пытаясь не издать ни звука. Слезы начали течь по моему лицу, сколько бы я ни пыталась их остановить. Я могла слышать собственный пульс, я дрожала, как осиновый лист и просто молилась, чтобы это закончилось.
Я не знаю, как долго я сидела там съежившись. Должно быть, я отключилась. Когда я очнулась и посмотрела на дверь, существо исчезло. Дверь была по-прежнему на месте и все казалось прошло. Я никогда не была так рада в своей жизни. Я побежала на второй этаж и выглянула в окно. Снаружи уже было светлои не было никаких признаковстранного монстра.
Я поняла, что вот он — мой шанс на спасение, я схватила ключи и, не останавливаясь, чтобы собрать вещи, побежала к машине. Я прыгнула внутрь, захблокировала двери и дала по газам, чтобы убраться из деревни как можно быстрее. По дороге я ни разу не останавливалась, пока не добралась до города.
Когда я вернулся в свою квартиру, я включила радио и диктор в новостях сказал, что в деревне, поблизости от моего домика в ночь были обнаружены тела двух девочек. Они были изувечены и сброшены в болото. Я предполагаю, что существо нашло то, что искало…
